Никол Пашинян в Иджеване заявил, что «в унаследованной нами переговорной ситуации неизбежной дорогой вперед была не только сдача территорий и т.д., но и упразднение и обнуление установленного государственного строя в Нагорном Карабахе». Затем назвал причину этого – лиссабонский саммит 1996 года, затем повинился в том, что не говорил об этом народу до 44-дневной войны, потому что это было невозможно для него в психологическом и эмоциональном плане, он даже сам с собой не мог говорить на эту тему, и так далее.
С первого взгляда может показаться, что это – очередная манипуляция Никола Пашиняна, очередная попытка свалить вину на бывших, следовательно, ничего нового в сказанном нет. На самом деле это не совсем «очередная» манипуляция; можно сказать, это новый «левел» искажения прошлого, и вот почему.
Интересно, Никол Пашинян вообще понимает, что означает «установленный государственный строй в Нагорном Карабахе», и что означает «обнуление»? Ведь еще тогда говорилось, что наша цель – обеспечить, чтобы в 3-тысячелетнем армянском Арцахе еще 3 тысячи лет жили армяне. Понятно же, чтобы обеспечить это, в Арцахе нужен был «установленный государственный строй», то есть требовалось государственное формирование по типу республики, причем армянской. Вопрос: по версии урегулирования, предложенной после лиссабонского саммита (и, кстати, принятой Азербайджаном), этот «установленный государственный строй» сохранялся или «обнулялся»? Конкретнее: был бы у Арцаха свой президент, свое правительство, парламент, своя Конституция, флаг, герб?.. Да, был бы. Была бы своя армия, полиция, другие силовые структуры? Были бы. Какой язык был бы государственным в этой республике? Верно, армянский. Имели бы международные структуры право вмешиваться в случае роста напряженности без разрешения официального Баку? Да, имели бы. Так как же после всего этого у кого-то язык поворачивается заявить, что после Лиссабона упразднение и обнуление республики Арцах были неизбежными. Что там «обнулялось», если практически все атрибуты независимой республики сохранялись, причем с международными гарантиями?
Почему же Никол Пашинян идет на такой откровенный обман? На самом деле это хорошо продуманный тактический прием. Представьте себе ситуацию. У нас есть «больной», излечение которого достаточно сложно, но вполне возможно, причем «курс лечения» известен, положительный результат – гарантирован. Но появляются какие-то люди, прогоняют «лечащего врача» и 20 лет вместо лечения больного «дерут деньги» с его родных. Потом появляется еще более неграмотный, засучив рукава, приступает к «лечению», и в результате больной вскоре умирает. Так что же теперь делать этому «врачу», чтобы спастись от «самосуда» родных больного? Он выходит к ним и с трагической миной (у Никола это хорошо получается) приступает к самобичеванию: «Я с самого начала знал, что больной неизлечим, но не осмелился сообщить вам об этом, глядя в глаза, бейте меня, ругайте меня, но – только за это…». Понимаете? Чтобы скрыть большой обман (якобы больной был неизлечим), человек представляет себя всего лишь слабаком, не посмевшим быть искренним, чтобы люди, поверившие в этот дешевый спектакль, сказали: «Ну, он же человек, со своими человеческими слабостями, что он мог поделать, если наш больной был неизлечим?».
Обратите внимание, эта его ложь очень выгодна и двум предыдущим «врачам», потому что получается, что «болезнь стала неизбежной» еще до них – в 1996 году. И они, конечно, не станут особо протестовать против этой новой манипуляции Никола.
Не было бы стыдно – наверно, и поблагодарили бы.
Марк Ншанян