ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОЗИЦИИ
После парижской встречи общество ожидало, что Роберт Кочарян вот-вот выскажет, наконец, какое-то мнение по вопросу урегулирования карабахского конфликта. Зря. Доблестный президент принадлежит к типу людей, которые предпочитают в минуту опасности замереть и не издавать ни звука, а когда опасность пройдет, и они заговорят, понимаешь, что молчание – действительно золото.
В самом деле, Роберт Кочарян обладает мощным оружием: в минуты опасности он ничего не делает. Просто отмалчивается. Помните, когда третья часть депутатов НС требовала созвать внеочередное заседание, и по Конституции президент обязан был сделать это? И что сделал Роберт Кочарян? Ничего. Конституционный суд же заявил, что может принять к рассмотрению действия президента, но он ведь ничего не делал. Помните, что сделал Роберт Кочарян сразу после 27 октября? Правильно: ничего. Даже не выступил в эфире, оправдавшись, что был небрит. А что он сделал позже, когда были задержаны его ближайшие соратники? Ничего. Заявил, что он – наблюдатель.
Есть такая армянская сказка. Нет, не «Храбрый Назар», она называется «Братец-топор». Люди находят топор и принимают его за разумное существо. Бросают в огонь, он краснеет, и люди думают, что разозлился. Бросают в воду – шипит, думают, что еще больше его разозлили. Не понимают, что это обыкновенный кусок железа, без мозгов и разума. Надо просто оставить его в покое, и со временем он сам собой заржавеет.
Вот и Роберт Кочарян. Молчит – полагают, что думает о чем-то серьезном, потому не издает ни звука. Рассказывает анекдот о клизме – говорят: «Ты только посмотри, какая глубина человеческой мысли и какое глубокомысленное сравнение!».
И, тем не менее, интересно, что станет делать Роберт Кочарян по вопросу Карабаха. Никаких документов подписывать не будет – это точно. Подписать документ – значит выразить позицию, а это Роберту Кочаряну противопоказано. В этом его положение сходно с положением Остапа Бендера, когда последний взошел на судно в качестве художника и был в полной безопасности – до первого рисунка. Разумеется, Кочарян не станет выражать свою первую позицию, прекрасно понимая, к чему это приведет.
Что же он будет делать? Скорее всего, всю ответственность переложит (проще говоря, «свалит») на народ. Скажет: «Как народ скажет, так я и сделаю». А это означает войну. Почему? Потому что для достижения мира нужны какие-то шаги, а чтобы «добиться» войны, и делать ничего не надо. Враг нападает, и хочешь - не хочешь, ты уже воюешь. Кроме того, народ на самом деле не хочет войны, но общая атмосфера в обществе такова, что исключить войну означает стать «антинациональным пораженцем-предателем». Тут же набросятся все СМИ и зорибалаянообразная интеллигенция, чьи сыновья либо не достигли призывного возраста, либо уже стали гражданами других стран. Кроме того, война смывает все следы. И никто уже не спросит у Роберта Кочаряна, что стало с теми 40 тысячами рабочих мест, что стало с обещанием ликвидировать зону бедствия, где кредиты. Война – лучшее оправдание. Помните: «Суп харчо, три порции – выбросила в пропасть».
Война – так война. Но стоит ли идти на войну под «верховным главнокомандованием» Роберта Кочаряна? Есть о чем задуматься.
Григор Восканян
«Чоррорд ишханутюн», номер 167, 16 марта 2001 г.